Отец Мельдоний с недоумением рассматривал прилавки секс-шопа "Розовый слоник".
- И где вы это берете, - спросил он продавщицу Свету. - Небось все импорт?
- И ничуть не импорт, - ответила Света. - В Подмосковье делают. В Софрино. Но потом клеймо ставят. Маде ин Жапан.
- Обманываете, значит, народишко, - отец Мельдоний вытащил из кармана рясы платок и громко высморкался. - А у нас новое ведение. Приказано молебны служить за каких-то там басурман. Хамас и Хесбола. Кто такие, не знаешь случайно?
- Святые наверное. С юга. Как наши Петр и Февронья. Скрепоносцы.
- Спасибо, разъяснила. А то с епархии звонили, ничего не слышно. Бубнеж один, - отец Мелдоний широко зевнул. - Девки-то ваши резиновые хорошо нынче продаются?
- Да уж не жалуемся, - ответила Света параллельно делая переучет товаров. - Администрация вон на фронт заказала целых сто штук.
- Для греховных утех что ли?
- Что вы такое говорите. Там их гелием наполняют и как дроны используют. Дронов на фронте не хватает. Вы что, газет не читаете?
- Не читаю, - сказал отец Мельдоний. - Некогда мне их читать. Скоро архимандрит приезжает. А у меня в полу дырки. На днях старушка провалилась. Думала, в ад попала.
- Да уж. Самая короткая дорога там у вас. Вы образцы-то в руках не крутите, или покупайте, или на прилавок поставьте.
- Покупать ваши греховные товары не намерен, - сказал отец Мельдоний. - Вечером матушка заглянет. Ты ей скидку сделай. Как постоянному покупателю.
- У нее карточка. Там скидки автоматом. Скоро еще новогодние распродажи. Есть уценные товары. Устаревшие модели.
- Да как же они могут устареть, - изумился отец Мельдоний.
- Морально, - охотно ответила Света. - Потребителю все время надо подкидывать новые коллекции. Законы рынка. Десять основных законов.
- Да ты что. А у нас... - тут отец Мельдоний глубоко задумался. - Пойду я, пожалуй. Служба скоро. Поразмыслю по дороге. А ведь действительно. Рынок есть рынок.
- Да. Могу дать почитать книгу Котлера "Основы маркетинга".
- Еврей твой Котлер?
- А на нем написано? Я от корки до корки изучила. Вот торговля и идет на "Ура". Там как раз про десять основных законов рассказано.
- Ладно, давай своего Котлера. - Отец Мельдоний взял книгу, спрятал ее под рясу и вышел из магазина. И вслед ему тихо прозвенел колокольчик. Дзинь...
* * *
В ответ на голую вечеринку звезд российского гламура Z-военкоры и депутаты Госдумы решили провести военно-патриотический парад в том же клубе.
Но чтобы снять порчу с этого загаженного Пятой колонной места, пригласили известного своим непримиримым отношением к тем, кто его куда-нибудь не пригласил, отца Мельдония. Освятить, снять порчу и все такое.
Отец Мельдоний прибыл на джипе в сопровождении двух монахинь. Они долго ходили по клубу. Изучали висящие там фотографии. На фотографии рэпера с носком на причинном месте задержались и потом что-то долго обсуждали.
Затем, помахав кадилом и прочитав нужные в таком случае молитвы, отец Мельдоний подошел к поджидавшим его представителям патриотической прессы.
- Братья и сестры. Больше это место никогда не будет местом разврата и блуда для гламурной и опозорившей и себя, и нашего Президента публики. А все, кто здесь сверкал голыми, простите, ж**ами, будут отправлены на фронт в солдатские бордели.
- И Лолита? - спросила маленькая, худенькая журналистка из газеты "Голос патриота".
- И Лолита, и Ксюша Собчак, и Дима Билан, Коля Басков. И, прости Господи, Филипп Киркоров.
- То есть с одного теплого местечка вы переводите их в другое, - продолжала спрашивать журналистка. - В то время как наши бойцы гниют в окопах, кормят там вшей и погибают под обстрелами, эти опять будут пить, плясать и развратничать?
- Девушка, вы просто плохо знаете, как устроен солдатский бордель. Лучшего места для перевоспитания этой публики вы не найдете. Потом мы сможем простить им грехи и возьмем к себе в монастырь послушниками.
В это время в клуб заносили макеты орудий, танков и систем залпового огня "Град". Девушки в коротких юбках цвета хаки репетировали "Катюшу". Мальчики в гимнастерках танцевали военный тверк.
- Здесь скоро все будет по-новому, - сказал отец Мельдоний журналистам, подмигнул задававшей неприятные вопросы девушке и, обнимая своих монахинь, удалился прочь. Насвистывая при этом "We all live in a yellow submarine".
! Орфография и стилистика автора сохранены
