II. РУССКИЕ РАЗВИЛКИ. Развилка Первая.
В своем посте, послужившим толчком для написания этих текстов, Наталья Комарова написала:
"Можно сказать на нашей памяти, памяти наших отцов и дедов мы оказались свидетелями, как целые страны на развилках поехали не в ТУ сторону, по обочине или вообще заблудились. И теперь мы все там, внутри той жуткой Истории оказались(((( Развилок было немало. Вот только главные. 1917...1991...1996...1999...2011...2014 для России".
Сразу же разочарую – ничего подобного в русской истории, слава Богу, не наблюдалось (не то каяться бы нам – не перекаяться). И вообще такое количество "развилок" очень напоминает старое, еще глубоко советских времен сугубо математическое доказательство того, что линия Партии – прямая, несмотря на имеющиеся перегибы. И даже благодаря им, поскольку прямая она потому что есть геометрическое место точек перегиба. Если кто за давностью школ-университетов подзабыл, что это значит – объясняю на пальцах: это значит, что она только из этих "точек перегиба" и состоит.
На самом же деле, развилки в истории (вопреки расхожим представлениям) случаются очень нечасто. Собственно, по-настоящему "развилками" можно считать лишь точки бифуркации, то есть такие моменты — как правило, довольно-таки продолжительные "моменты" - когда история может пойти принципиально разными путями в зависимости от того, как сложится множество мелких, малозначительных и ничего не решающих в обычное время обстоятельств. Это ситуации неустойчивого равновесия, когда яблочко, до того катившийся вниз по долине (да, оно тоже подскакивало и меняло траекторию, но от одного склона к другому, сохраняя все равно направление вниз), вдруг выскакивает на водораздел и замирает, имея возможность скатиться в любую сторону — и здесь все зависит от того, куда ветер дунет в эту конкретную секунду, махнет ли хвостиком мышка или сядет ли пресловутая бабочка Бредбери на какой-то бочок.
Но вот для того, чтобы яблочко оказалось не в ЧеКа — там тоже есть варианты, но никак не развилки, - не в ЧеКа, а на горке, должно сойтись много всего. Из последних, еще, надеюсь, памятных всем событий отошлюсь на 6 мая 2012 г. Сколько бы кто ни рассуждал на тему слили ли лидеры протест, нужно ли было уходить с пл.Революции на Болотную, нужно ли было прорываться или, наоборот, стоять насмерть — всё это абсолютно неинтересно, потому что все, кто были в тот день на Болотной, могут и положа руку на сердце должны подтвердить самую простую вещь: никто из пришедших ни к каким решительным действиям не был готов. Никто не готов был умирать там — ну так и какая, нафиг, развилка?
Вообще, в уже более чем тысячелетней истории России настоящих развилок было, как я понимаю, всего две. И это не призвание варягов (потому что, на самом деле, достаточно безразлично, какая именно княжеская династия оказалась во главе Руси), не выбор веры (христианству реальной альтернативы не было, откуда было принимать крещение — из Рима или из Константинополя — тогда было непринципиально) и не Батыево нашествие (оно было своего рода "наводнением-землетрясением-и-прочим-стихийным-бедствием" от которого не застрахуешься и с которым ничего поделать нельзя). Да, оно пришлось очень уж не ко времени: пол-веком раньше или пол-веком позже оно не имело бы таких катастрофических последствий, но уж что случилось… И выбора у русских князей особо не было. Полтора века. А потом он появился. И вместе с ним ….
ПЕРВАЯ настоящая развилка, даже Развилка, возникла на рубеже XIV-XV вв. К этому времени Русь оправилась от татарского погрома, и три десятилетия великого княжения Дмитрия Донского стремительно развивался феодализм (строго говоря, его "вторая редакция" - первая была снесена, стерта монгольским нашествием, отбросившим Русь обратно в до-феодальные времена).
А что такое феодализм? Это (вопреки тому, что в нас вбивала советская марксистская школа) органичная стадия современного развития, во время которой устанавливается институт частной собственности, развиваются города и городское ремесло (подчеркну, невиданного для античности уровня – см. 1 часть этих Заметок), торговля, в том числе и далёкая – и не только в Новгороде и Пскове, но и в Москве недаром появилась корпорация гостей-сурожан, то есть ведших торг с Сурожем (Судаком) и другими генуэзскими факториями в Крыму, с Волжской Булгарией и самой Ордой, да и с Литвой-Польшей, само собой, торговали. Надо сказать, что торговля для Руси была делом абсолютно необходимым. И не только потому, что собственно феодальное развитие к ней решительно подталкивало. Дело было еще и в Орде, которой – увы! – по-прежнему приходилось платить дань. Деньгами. С которыми на Руси было очень туго (прямо как вот сейчас в бюджете).
Почему худо? А просто потому, что на территории тогдашней Руси не было ни золотых (в Европе с ними тоже было негусто), ни серебрянных рудников или приисков. И добыть серебро или золото — а бумажных или пластиковых денег еще почему-то не было — добыть их было просто негде. Кроме как посредством внешней торговли. Впрочем, в Новгороде в это самое время даже "бумажные" (точнее — конвенциональные) деньги с безнадеги придумали — "мордтки обеушные" — головки шкурок, с двумя ушками (откуда и "обеушные"),нанизанные на шнурок, запечатанный новгородской печатью (кстати, чуть ли не первые конвенциональные деньги в Европе!) - и успешно ими пользовались. Вот только Орда ими дань не принимала. Правда, в Орде то и дело возникали "замятни", и под этим соусом русские князья явочным порядком дань платить прекращали – мол, вы там разберитесь кому, а мы пока посмотрим – а собранная дань благополучно оседала в княжеских казнах.
Я не случайно с самого начала сказал о появлении частной собственности. Потому что боярские и не только вотчины этого времени именно таковой собственостью и становились в силу характера их появления: да, ими бояр жаловали князья, но здесь важно, ЧЕМ они жаловали. А исследования последних десятилетий однозначно показывают, что жаловались не обихоженные владения, а лихолесье, на которое бояре сами зазывали крестьян, сами их осваивали, и эти владения приобретали ценность в результате и вследствие частной владельческой инициативы. Потому что ценность лихолесья тогда была, считай, что никакая – хоть с кашей ешь! до горизонта леса! – а ценность имели только освоенные, распаханные, населенные земли – такие островки среди моря лесов. Правда, быстро растущие островки – именно в это время ландшафт средней полосы и Русского Севера стал приобретать привычные нам очертания. Потому все междукняжеские договора этого времени и содержат статьи о "боярской вольности" в службе и о сохранении их собственности при переходе на службу к другому князю. И эта по сути "экстерриториальная" боярская и не только собственность вкупе с торговлей связывала русь в сложносочиненное единство кабы не больше, чем все усилия всех князей-"объединителей".
Но и в политическом отношении Русь второй половины XIV в. все отчетливее приобретала характер иерархической федерации (или конфедерации) княжеств, с междукняжескими советами, съездами, с боярскими "думами" в каждом из княжеств.
К чему это развитие могло привести? Вполне вероятно, что к в общем-то обычному европейскому феодализму с принципиально известным нам последующим развитием...
Одна беда: эта феодальная эволюция к моменту смерти Дмитрия Донского в 1389 г. насчитывала всего-то лет 50 от роду (а всерьёз ускорилась только в последние лет 20-25) и была еще крайне неустойчивой и неокрепшей. И всё еще висело на волоске.
Надо сказать, Дмитрий Донской очень не хотел передавать власть своему старшему сыну Василию (видно, что-то упел понять в личности старшего сына за те неполных два года, что они были вместе после долголетних недобровольных скитаний Василия в орде и Литве) и сделал всё что мог, чтобы беспрецедентно ограничить его права. Но это всё же Средние века – и ничего поделать со всеми признаваемым правом Василия на престол он не мог. Хотя по началу, казалось, его "предохранители" работали и фактический триумвират из двух старших сыновей, Василия и Юрия, и двоюродного брата Владимира Серпуховского плюс контроль со стороны матери-великой княгини удерживал прежний курс. Но до поры.
До той самой поры, пока Юрий Дмитриевич не женился на Анастасии, дочери Юрия Смоленского, который отвоевал свой отчинный Смоленск у тестя самого Василия Дмитриевича Витовта.
Ладно Василий предпочел в этом конфликте своего тестя тестю брата (а Витовт, понятно, отвоевал Смоленск обратно), ладно он не исполнил свои обещания, но поссорившись с братом он, во-первых, отстранил от власти всю прежнюю элиту (такой остроты и такого количества протестов на действия великого князя наши летописи ни до, ни после не знают!), во-вторых, сформировал собственную элиту на новых основах условных пожалований за службу и на время службы уже освоенными землями, в-третьих, подорвал федеративные, союзнические отношения чуть ли не со всеми князьями вокруг, в-четвертых, снова стал привлекать татар на русь для решения своих задач, и, наконец, в-пятых, твердо вознамерился передать власть своему сыну в обход братьев, которых Дмитрий Донской определил ему в наследники.
В итоге – он сломал феодальное развитие, переведя стрелки на боковой путь "служилого государства". Государства без собственности (а с "кормлениями"), без какой-либо заинтересованности временных владельцев условных вотчин (а точнее, по сути дела, поместий) в их развитии, без союза с мелкими князьями, а с их постепенным низведением до статуса "служебных княжат"...
Сопротивлялся ли кто? Да, и еще как! И старое боярство, и купцы, и князья, и его мать Евдокия (после ее кончины Василий остановил начатое ей строительство храма Вознесенского монастыря и гроб матери больше полувека стоял в брошенном храме!), и митрополит Киприан, написавший предсмертное "Слово о житии и преставлении Дмитрия Ивановича, Царя Русьскаго" - свое политическое завещание, полное инвектив против Василия... И надо признать, шансы были fifty-fifty – умри вдруг Василий – и все повернулось бы иначе.
Только вот умер не он, а Киприан и княгиня-мать... Только вот – Средние века с общей для всех неоспариваемой идеей богоданной власти: Василий был законным великим князем! Только вот главный соперник Василия, его брат Юрий не захотел стать узурпатором (во многом еще и потому, что понимал невозможность такого шага в те времена)... Только вот Василий правил еще целую четверть века после разворота своей политики, а потом еще (опускаю всю историю борьбы Юрия и его сыновей, равно как и неблаговидную роль преемника Киприана митрополита Фотия – все равно не случилось!), а потом еще его сын Василий Темный целых 37 лет...
И Русь покатилась уже невозвратимо по колее "служилого государства". С условными поместьями вместо частных вотчин, с крепостным правом, с безумной централизацией, стягиванием всего и вся в Москву, с умиранием уже было почти состоявшейся промышленности... И все опричнины, все Смутные времена – всё результат выбора пути на той самой развилке.
И все хваленые "реформы" Петра I – не больше чем макияж: ничего они не меняли в устройстве страны (да и не предполагали изменить). Ох, вот вам красочный пример: Петр закладывает Петровский завод (это, если кто не знает, будущий Петрозаводск), закладывает ГОСУДАРСТВЕННЫЙ, казенный завод, закладывает его там, где крепостного права отродясь не было, а все работали вольным наймом – и –пам-пам-парам! – обеспечивает его рабсилой всё тем же способом: силой превращая вольных крестьян в крепостных рабочих. Приехали, реформатор! А уж о последствиях Северной войны и строительства Петербурга я и говорить не хочу – Батыев погром и экзерсисы опричнины были как бы не столь опустошительны – посмотрите, кому не лень книги первой ревизии 1711-13 гг.
А дальше? А дальше все продолжало туда же и катиться – под гору. И докатилось до того, что и без того-то тупиковое, обескровливающее страну крепостное право было превращено в настоящее рабство: крестьянин из "крепкого земле" (то есть у него землю отобрать было нельзя, а продать можно было только вместе, что хоть как-то его существование гарантировало) превратился в вещь, которую продавать можно было оптом и в розницу.
Удивляться при этом, что Россия все больше отставала от Европы, не приходится. Может, так бы и еще поотставала себе в уголке, кабы не амбиции ее правителей. А вот они подвели: на Крымскую войну россия напросилась сама (ну вот как-то с Крымом у нас, видно, наследственное). И тут вдруг выяснилось, что на собственной территории она не смогла устоять против экспедиционных корпусов. Потому что безумно отстала.
И проиграв, она оказалась перед второй развилкой в собственной истории.
Ну, "хорошая морская практика" (зачеркнуто) правила жанра как раз тут и требуют прерваться. Чтобы на самом интересном месте.
Даже ценой того, что эта вторая часть заметок появится в двух постах – слишком много всего для одного.
! Орфография и стилистика автора сохранены
