Ничего не хотят менять. Нет гибкости. Присохли к золотому бюджетному подоконнику, как старая, двадцатилетней давности, краска, пролитая Ельциным.
С фондом "Дар" "всё по закону". Минюст подтвердил. На запрос юриста из антикоррупционного центра ЯБЛОКА. Ведомство подчинённого Медведева сообщило, что у начальника всё в порядке.
И с детьми-бизнесменами у высших чиновников в нашей стране "всё по закону". Комитет Госдумы согласен.
Если и не вся страна, то значительная её часть, возмущена устроенным высшим российским начальством феодальным, поместным образом жизни.
Политической реакции нет.
Единственный ответ, брошенная "кость" — спешный арест главного начальника из Удмуртии — вместо "Димона" в жертву принесён "Санёк". Он не свой. Его можно.
Но что это решит? Это уже было. И раньше были аресты губернаторов — Сахалинской и Кировской областей, Республики Коми.
Публичных и массовых протестов против коррупции эти аресты региональных начальников не остановили. Активную часть общества не убедили в том, что в стране ведется работа по противодействию коррупции.
Высшее российское начальство могло поступить иначе. И это был бы шаг к переменам, нужным стране.
Уволить Медведева. Прекратить "фондовый" разврат. Имущество фондов, на полях и водах которых Медведев гостит, национализировать. Выставить на конкурентные торги и полученные деньги направить, скажем, на здравоохранение — не в Москву, а в небогатые российские регионы. Сделать всё открыто, показать, что воровства нет.
Уволить Рогозина, Чайку, Шувалова, Иванова — всех высших лиц, ставших фигурантами скандалов, так или иначе обвиняемых в обогащении.
Ввести ряд мер, которые умеряли бы обогащение верхушки, в частности — декларацию чиновниками крупных расходов. Отменить закон о том, что друзья Путина — бизнесмены, пострадавшие от санкций, могут не платить налоги. Отменить "Платон".
Эти решения не поменяли бы систему. Но они, во всяком случае, позволили бы дать политический ответ на запрос граждан страны, вышедших на митинги. Они показали бы, что власть не является закупоренной банкой с плотно прижатыми другу к другу начальственными шпротами в масле. Что диалог с обществом возможен. Отклик на запросы активной части общества возможен.
Другой вопрос — был бы такой ответ окончательной точкой, а не временным многоточием? Но это, во всяком случае, был бы политический ответ — указавший обществу возможный вектор движения.
Так поступили бы политики у власти.
Но главный российский начальник — не политик, он — майор безопасности для друзей, бывших жён, законспирированных дочерей. Даже и не для государства (как показали войны с Украиной и в Сирии), даже и не для чиновного сословия (как показал арест Улюкаева) — только для семейного, кланового круга. Свой, приватный, большой начальник.
А что же народ? Где он здесь? Для чего он нужен? Он — лишь вода для царственных уток, гребущих окольцованными наживой красными лапами в спокойные гавани, прикрытые панамскими пальмами или русскими камышами.
