Россия вошла в период уличных протестов против власти. Недовольство критически настроенных людей растет, но ввиду возможностей государственной машины и относительной немногочисленности акций переломить ситуацию едва ли удастся. О единственной возможности смены режима в РФ и стратегических целях Кремля читайте во второй части интервью "Обозревателя" с американо-российским историком, публицистом и соавтором нашумевшей книги "ФСБ взрывает Россию" Юрием Фельштинским.
В первой части читайте о том, почему не стоит верить в показательную "размолвку" президентов США и РФ.
– Вы всерьез воспринимаете протесты в России? Распространенное мнение: Кремль, собственно, ничего не имеет против этих акций, ведь они позволяют обществу "выпускать пар".
– Я серьезно воспринимаю протесты в России. Не считаю при этом, что они могут повлиять на Путина, Кремль и ФСБ, потому что у народа в России нет инструментов влияния на власть. В нормальных странах этим инструментом являются выборы – центральные и местные. В России эти выборы стали формальностью, примерно как в СССР в свое время.
Что касается выпускания пара из котла, то это, как мне кажется, достигается прежде всего через открытые границы. Те, кто уж совсем не может существовать в России при нынешнем режиме, в конце концов уезжают. Ну, или их убивают, как Бориса Немцова.
– Есть ли опасность новых волн теракта в РФ, которые бы были направлены на "сплочение общества"?
– Теракты – это та реальность, в которой сегодня весь мир живет. Раньше были эпидемии чумы и холеры. Теперь – эпидемия терактов. Имеются очень серьезные основания считать, что к организации этих терактов имеет отношение ФСБ РФ. Но, разумеется, не за всеми терактами стоит ФСБ. Во всех случаях нынешнее руководство России, не отличающееся особой щепетильностью, всякий раз использует теракты – и международные, и российские – в своих целях, даже тогда, когда не ФСБ их организует.
– Сейчас вы видите какие-то потенциальные возможности для смены режима в России? Пока очевидно одно – посредством выборов это не произойдет.
– Ни сейчас не вижу, ни "вообще не вижу". Я считаю, что смена режима в России может произойти только в результате очередной военной катастрофы, в которую Путин Россию втягивает и, в конце концов, втянет. Тогда произойдет и смена режима. Но заплаченная за это цена, как и цена любой войны, будет очень высокой для всех участников. Просто так Европу Путину не дадут захватить, даже если зажмуриться и в дурном сне представить, что троянский конь Трамп выполнит в отношении Путина все взятые на себя обязательства.
– А есть хоть какой-то шанс, что в случае экономических и внутриполитических проблем Россия "отпустит" Украину, смирится с тем, что Киев выбрал европейский вектор?
– Не думаю, что это может произойти, пока у власти в России Путин и люди из ФСБ. В Приднестровье ведь конфликт не затухает, и с этим вполне смирились и Молдова, и мировое сообщество. Абхазия и Южная Осетия отторгнуты от Грузии, но и тут Россия оставляет за собой возможность снова превратить эти территории в пылающую землю и, кто знает, может и дальше куда с этих плацдармов рвануть. Хотя не думаю, что в ближайшие планы Кремля входит попытка оккупации Грузии.
Разумеется, в Москве понимают, что пока Киев вовлечен в вооруженный конфликт (на Востоке) и в территориальный спор (в Крыму) с Россией, Украина ни в НАТО войти не может (ее просто не примут в НАТО при наличие открытого конфликта с Россией), ни в Евросоюз как полноправный член. В марте-мае 2014 года, когда Путин начинал захват Крыма и Восточной Украины, это было программой-минимум – начать конфликт и таким образом не допустить вхождение Украины в НАТО и в Евросоюз. Поэтому сомневаюсь, что Кремль оставит Украину в покое, даже если не решится на полномасштабную войну и прямой территориальный захват.
– В последнее время заговорили о риске того, что Беларусь также стала потенциальным объектом для агрессии Москвы. Это возможно? И как вы оцениваете вероятность смещения Лукашенко Кремлем?
– Если посмотреть на карту, очевидно, что Беларусь представляет для России большую геополитическую ценность. Захват Беларуси выводит Россию к границам многочисленных соседей, которых можно, к большому удовольствию Путина, либо терроризировать угрозой захвата, либо просто захватить. Все эти соседи, впрочем, являются членами НАТО.
Лукашенко в очень сложном положении. Сторонников у него нет – он мелкий европейский узурпатор, не уступающий никому власть. Возможности защищать себя от внешней агрессии у него тоже нет. Многовековая история Европы также не на его стороне: Беларусь независимым государством никогда не была. Путин оставляет Беларусь буфером между собой и Европой до тех пор, пока считает это выгодным. Тем более, наверное, военные давно ему объяснили, что захватить Беларусь можно с той же легкостью, что и Крым, причем в любой момент (в отличие от Крыма, где пришлось торопиться из-за революции и бегства Януковича). Ирония заключается в том, что, с одной стороны, Лукашенко – единственный гарант независимости Беларуси. Если завтра что-то случится с Лукашенко, Россия, безусловно, Беларусь аннексирует. С другой стороны, наличие Лукашенко не ликвидирует угрозу захвата Беларуси Россией.
– В чем сейчас заключается стратегическая цель Путина? Глобальное лидерство РФ явно не светит. Попытка реанимации Советского Союза тоже вроде бы не удалась.
– Несколько стратегических целей Путина мы уже обозначили: развал НАТО, распад Евросоюза (читайте в первой части интервью – Ред.). И с первым, и со вторым связаны результаты выборов в этом году в Европе, прежде всего во Франции и Германии. Если во Франции победит Ле Пен и Франция выйдет из Евросоюза и НАТО (Франция ведь в 1966 году уже выходила из НАТО и вернулась туда только в 2009 году), это, конечно, будет очень серьезным ударом, прежде всего по ЕС. А тут еще и выборы в Германии...
Так что Путин, разумеется, пока выжидает: во-первых, результатов выборов, во-вторых, начала военного конфликта США с Северной Кореей или с Ираном. Потом уже он начнет действовать, тем более, что в 2018 году ему нужно будет переизбираться в России, значит – потребуется как-то взбудоражить еще и свое население.
