Армянская революция завершится 1 мая. Старый парламент под беспрецедентным напором восставшего народа изберет нового главу правительства. Им станет Никол Пашинян, оппозиционный депутат, возглавивший массовые протесты и сумевший за неделю убрать двух премьеров – Сержа Саргсяна и его преемника Карена Карапетяна. Сложные политические переговоры за кулисами революционного карнавала привели к столь же сложным и неоднозначным результатам. Предварительный анализ еще не подведенных итогов позволяет с достаточной точностью воссоздать ход событий и предсказать их последующее развитие. Пашинян пошел на тактическую сделку с побежденными и утром следующего вторника примет их капитуляцию в обмен на свою победу. Сломленная отставкой бессменного лидера Сержа Саргсяна правящая Республиканская партия накануне отказалась выдвигать на предстоящих выборах собственного кандидата, таким образом лишив всех шансов врио премьера Карена Карапетяна. Вслед за этим отказался от выдвижения и глава второй по численности парламентской партии, миллионер Гагик Царукян, заявив, что поддержит ”народного кандидата”. О том же заранее объявила и третья по числу мест в Национальном Собрании партия дашнаков. Таким образом, Никол Пашинян, фактически, оказывается безальтернативным претендентом на пост премьер-министра Армении и его избрание становится чистой формальностью, к вящей радости населения.
Первое впечатление от произошедшего – состоялся сговор старых элит с молодыми реформаторами, в результате чего произойдут лишь внешние изменения, смена омертвелых лиц и декораций, при сохранении олигархической системы, по крайней мере без ее тотального уничтожения. Первые заявления Пашиняна как будто подтверждают это: отказ от ”вендетты” по отношению к прежней власти, заверения в сохранении российской военной базы на территории Армении, подчеркивание отсутствия какого-либо геополитического контекста в происшедших событиях. Так что же это – тактические успехи обернулись стратегическим провалом, а обещанные космические преобразования стали косметическим макияжем на трупе прежнего режима? Полагаю, что нет. Что же тогда?
Чтобы понять глубинный смысл происходящего, следует рассматривать ситуацию не только и не столько в реалиях внутриармянской политической жизни, сколь в контексте сложнейших региональных и мировых процессов.
Несомненно, нынешние события в Армении стали очередным этапом распада уже не советской, а постсоветской политической общности, выстраиваемой Москвой после краха СССР. И главный вызов для армянской ”бархатной революции” – это не сопротивление местной олигархии, и даже не опасность возобновления войны со стороны Азербайджана, а ее категорическое неприятие и экзистенциальная угроза ей со стороны Кремля. В Армении, с ее военно-политической уязвимостью и экономической зависимостью от России, напряженно и пристально следят за реакцией путинского режима на происходящее у нас.
Показательна и предсказуема эволюция московских отзывов – от первых сдержанных и осторожных высказываний пресс-секретарей до хамства, истерики и угроз разнообразных посланников и кликуш в последние дни. Если в начале в Кремле явно обрадовались избавлению от ненадежного и увертливого Сержа Саргсяна, рассчитывая сменить его на безвольно-предсказуемого Карена Карапетяна, то вскоре там осознали, что все идет не по их сценарию. На Армению за последние несколько дней были сброшены несколько политических десантов из Москвы – от парламентской делегации во главе с Калашниковым (!) до межгосударственной комиссии с еще советским премьером Рыжковым (!!), от брызжущих слюной чекистских агентов Миграняна и Ара Абрамяна до особо доверенного лица Путина, экс-президента Роберта Кочаряна, срочно посланного мутить воду в родном Карабахе. Более того, в Москву были поспешно вызваны в качестве ”фола последней надежды” наиболее верные здешние путинцы – вице-премьер отставленного правительства Армен Геворкян, глава МИД Налбандян и даже олигарх Царукян, ранее готовившийся на роль армянского ”Иванишвили”. Как и следовало ожидать, все эти потуги дали обратный эффект. Наэлектризованное тревогой и решимостью армянское общество в ответ на эти демарши еще более сплотилось вокруг идеи защиты революции и государственности от колониальной агрессии. Кочарян ретировался, побоявшись каких-либо публичных встреч, а Царукян, вернувшись в Ереван, заявил о поддержке Пашиняна.
Неожиданно для многих, и в первую очередь для Москвы, компрадорская буржуазия Армении вдруг отринула свою обычную продажность и в самый решительный момент перешла на позиции национального единства. Было бы наивно заподозрить этих прожженных циников в романтическом патриотизме. Конечно же, здесь главным фактором их отступления стала трезвая оценка изменившегося расклада сил на мировой арене, причем не столько из политического, а из чисто экономического расчета. В этом нет ничего нового и удивительного – за последние 100 лет Армения дважды обретала независимость: в 1918 и 1991 годах, и оба раза в результате военно-политического и экономического ослабления России – сначала империи, потом СССР. Нет оснований думать, что и в третий раз не произойдет то же самое. Во всяком случае, армянская буржуазия с несвойственным ей скромным обаянием именно так отреагировала на нынешние события.
Вот почему Вандея армянской революции кажется не столь трагичной и однозначной. Чисто армянская специфика маленькой страны и спаянного родственными связями народа вносят некоторые поправки в теорию и практику революции. Возможно, Пашинян прав, идя на тактическую сделку с местными политическими противниками ради победы. Возможно, этот внутринациональный договор позволит стране избежать поражения от внешнего врага, лихорадочно пытающегося ”нащупать брешь у нас в цепочке”. Возможно, эта тактика – прощальный совет уходящего Сержа Саргсяна, в последний момент все же обыгравшего Путина и не давшего ему повода к кровопролитью. Если этот анализ и прогноз корректен, то главным итогом двухнедельной революции станет не декларируемый громко, но реально осуществляемый выход Армении из-под двухвекового контроля России. И это стратегически важнее, чем внутренние тактические маневры. Потому что тогда ”бархат” армянской революции останется красно-сине-оранжевым, хотя бы в этот раз не окрасившись цветом крови.
! Орфография и стилистика автора сохранены
