Это к статье Евгения Ихлова. О том, что революционеры не красны девицы и хранить невинность не должны, а по роду своей деятельности они аморальны и право на это имеют. Не твари дрожащие.
Тут путанница с двумя центральными понятиями – "мораль" и "право". О чем мы говорим? О праве как институте культуры – о писанном законе? Вроде бы – нет. О праве-целесообразности, естественном праве, по которому у волка есть право есть ягненка? Или же о праве как о метафизической правильности того или иного действия – о том, что санкционируется некой силой, неизвестной академической науке, и что переживается нами как голос совести. Такое право для аврамических религий – воля Бога, а (с некоторыми оговорками) для даосов – следование дао.
Похоже, что автор такими различениями себя не обременяет. И поэтому любой бандит имеет у него права бандитствовать потому, что бандитизм в природе бандита.
Отрицание культуры разрушаемого общества, включая и мораль разрушаемого общества, в природе революционеров. И в этом смысле они по природе своей аморальны (с точки зрения разрушаемой ими морали). Точно так же, как в том же смысле, любая революция противоправна, если мы используем первое значение понятия "право" (писанный закон).
Как у понятия "право", у понятия "мораль", кроме принятых в данной культуре системы регуляторов поведения, есть и другое значение – надкультурное, или за-культурное (а для любителей латинских приставок – транскультурное): то, что надлежит делать с точки зрения воли Бога (совести).
Отличие между разными моралями принципиально. Для мусульман не забросать камнями неверную жену аморально и противоправно. Но мы понимаем, что безотносительно к мнению шариата, аморально и противоправно как раз забрасывать. И так всё время.
Записать волю Бога (голос совести) невозможно. Иначе бы это был не Бог, а существо человеческого, то есть крайне низкого уровня развития. Поэтому, поступая правильно, мы то и дело обречены действовать противозаконно и очень часто – аморально. И не только в странах шариата. Например, "Люби родину, мать твою" – сегодня часть общественной морали в РФ (и не только). С этой точки зрения критика государства является аморальной. Но мы-то понимаем, что она более чем моральна с точки зрения метафизической правильности (воли Бога, голоса совести).
Теперь вернемся к нашим баранам. Можно ли оправдывать аморализм младореформаторов (а мы все в той или иной мере были младореформаторами) – в том смысле, что все революционеры аморальны? Ни в коем случае, если мы говорим об отступлении от метафизической правильности (а та форма, в которой проводились реформы была от метафизической правильности далека). И точно так же нельзя планировать такое отступление на будущее.
Как только мы начинаем "умничать" и "ловчить", сознательно отступая от правильного, должного (с точки зрения совести), мы немедленно обрекаем себя на поражение – и историческое, и политическое. Как это было с большевиками.
Они действовали вполне прагматично и едва ли не единственно возможным для них способом. Иное бы привело к немедленному разгрому революции. Ленин в этом смысле по большей части был очень сухим прагматиком, как и Троцкий. Логика жизни велела им стрелять. В случае со сталинским террором это было не вполне так – здесь добавлялась и личная психопатология, но в значительной мере и его террор бывал логичен. Но вся эта логичность "лес рубят, щепки летят" на корню убивала идею. И в результате вместо немедленного политического поражения коммунисты получили историческое поражение всей идеи коммунизма.
Сегодня многим хочется повторить эту дорожку, имея уже не только опыт коммунистов, но и опыт либералов в девяностых годах. Результат будет так же плачевен.
История устроена так, что ее никогда не делали повинуясь ТОЛЬКО Воле Бога. Всегда были и другие мотивы, и другие действия. Но всё это другое со временем отметалось. А оставалось только то, что делалось правильно метафизически. Так устроен мир.
Возвращаясь же к политической повестке дня, здесь всё еще проще: шансы на успех сегодня имеет только оппозиция правды, оппозиция совести. Потому что оппонент наш лжив и бессовестен.
Не захотим быть бескомпромиссно правдивы – не сможем представить альтернативы ему, его лжи и бессовестности. И значит, в глазах лиц, принимающих решение, то есть народа, будем такими же, "один черт". И больше, чем "чума на ваши оба дома", добиться не сможем.
! Орфография и стилистика автора сохранены
